Город Солнца

В первый день мне не сразу удалось найти нужный адрес. На пути встретились строители. «Вы к каратистам или к собакам?» – спросили они. «К собакам!» – ответила я и отправилась в указанном направлении…

Начала я беседу с Натальей Станишевской с поздравления. Возглавляемая ею Межрегиональная общественная организация «Сибирская ассоциация поддержки канистерапии» (МРОО «САПКТ») выиграла президентский грант на реализацию проекта «Город Солнца. Развитие высших психических функций и социализация детей-инвалидов методом канистерапии».

В заявке на грант говорилось о социальной значимости проекта: «В Барнауле только наша организация проводит реабилитацию детей-инвалидов с помощью этих методик официально с 2014 г. За время работы более 500 детей прошли реабилитацию у специалистов и обученных собак».

– Наталья Викторовна, ваша организация всесибирская?
– На последней конференции мы решили внести небольшое изменение в устав: местом работы в нем теперь обозначена Российская Федерация. В созданную нами единую организацию по канистерапии (далее – КТ) теперь входят Барнаул, Красноярск, Кемерово, Томск, Новосибирск, Республика Саха, Тамбов.

– Какие собаки становятся «канистерапевтами»?
– Породы – любой. Самое главное, чтобы у собаки не было никакой агрессии. Поэтому животное сначала проходит первичную проверку, выдается документ о возможности обучения КТ. После обучения осуществляется сертификационное тестирование: мы присваиваем собаке звание либо помощника в реабилитации, либо «средство реабилитации». На аттестации должны присутствовать психолог и медик. Потому что нужно видеть, как работает не только собака, но и волонтер. К каждому пациенту должен быть индивидуальный подход. Человек приходит с заключением врача и психолога, перед нами ставится коррекционная задача – например, снять агрессию или научить говорить. Был у нас мальчик-аутист, который вообще не говорил, только кричал. Сейчас он говорит связными предложениями и не просто повторяет за кем-то, а высказывает мысли! Это стало возможным после трех месяцев занятий.

– Кроме как в вашем зале вы работаете где-то еще?
– Мы работаем с организациями, которые пускают нас к себе. Барнаул, пожалуй, единственный город, в котором нас с собаками пускают в помещение. Вот в Красноярске занятия проходят или в собственном зале, или на улице. Наши собаки, разумеется, все привиты, принимают положенные антипаразитарные препараты. И работают без пищевого подкрепления – только за поощрение вожатого.
– Многие люди знают, что собаки лечат…
– Даже если мы просто гладим собаку, у нас нормализуются давление, сердцебиение – это физиологически обусловлено. Почему мы работаем с крупными собаками? Они могут при тактильном контакте подстраивать работу своих органов под работу органов человека. Потому что по размерам они такие же. Для больных ДЦП собака поднимает температуру тела, в результате разогреваются и разжимаются спастические ручки… Сами же собаки иногда болеют, страдают после занятий. Потому что физически напрягаются очень сильно, много отдают человеку. Есть еще интересная вещь: собака понимает, хочет ли человек по-настоящему заниматься КТ. Помню такой случай: студентка-практикантка привела своего золотистого ретривера первый раз на занятия и ему все было интересно… Но зашел ребенок-пациент – и собаку как будто развернули на 180 градусов: ей стали не нужны ни игрушки, ни люди, ни другие собаки. Она почувствовала, что нужно работать с ребенком. А ведь никаких команд не давалось! Вот как они понимают?..

– Кто ваши волонтеры?
– Наши волонтеры здоровые, у них нет больных родственников. Волонтеры сами готовы отдать частичку своей жизни за пациентов. Среди добровольцев – студенты Алтайского техникума кинологии и предпринимательства. Они все проходят основы канистерапии. Мы не сошлись во мнении с теми, кто считает, что мать больного ребенка может быть волонтером. Я спросила руководителей одной из крупных организаций, зачем они привлекали таких матерей. «А это для нас пиар!» Для меня пиар и канистерапия – вещи несовместные!

– В чем особенность работы собаки с больным ребенком?
– К каждому пациенту – свой подход. Например, ребенка-аутиста надо научить говорить. Взляд глаза в глаза не всегда хорош для такого пациента. Поэтому мы начинаем знакомить его с собакой с… хвостика. Есть мальчик, которому обязательно нужно притронуться лбом ко лбу собаки. В противном случае он просто не будет с ней работать. Собака – своеобразная живая сказка. Она делает то, что хочет ребенок. Мы же при этом просто то, что с другого конца поводка болтается (смеется). А ребенку собака – не социальный конкурент. Она не скажет, что он плохой, неправильный, некрасивый. Животное воспринимается им как равное. И это нормально.

– Вы работаете с пациентами на коммерческой основе?
– Если занимаемся не на улице, а в зале, то родители пациентов платят за его аренду. Нам же они ничего не платят. Сейчас мы выиграли президентский грант и намерены потратить его на зарплату волонтеров. Что касается канистерапии, то она бесплатная – это правило действует на всей планете.

– Что бы вы хотели сказать нашим читателям?
– Мне очень хочется призвать людей хорошо подумать, прежде чем взять животное. Если не готовы к ежедневной заботе о друге, лучше купите статуэтку собачки, поставьте на полку, пыль с нее стирайте – и все будет хорошо! Мы о многом еще поговорили со Станишевской. Я увидела игрушки и приспособления для занятий, она провела меня по залу, показала бассейн. Но не узреть канистерапию на практике я не могла. Потому на следующий день снова пришла в центр.

Обычные герои

Главную героиню я ждала вместе с вице-президентом МРОО «САПКТ» по Алтайскому краю и Республике Алтай Надеждой Кургановой, французской овчаркой Цеей и шелти Найрой. Да, мы действительно ждали вчетвером – видели бы вы, какой теплой была потом встреча! С прыжками, поцелуями и объятиями. Кто из нас прыгал и лаял – понятно. Но перед этой веселой встречей я успела Надежду кое о чем расспросить…

– Скажите, ваша любовь к собакам началась..
– …с детства! У меня в пять лет появилась первая собака. Сенбернар! Моя мама, хореограф Людмила Кудашкина, была невероятным человеком, очень любила работать с детьми. И хотя ее не стало, когда мне исполнилось 14, она успела в детей заложить очень много.

– Каких результатов вы со своими пациентами добиваетесь?
– Это уже не пациенты, а наши настоящие друзья. Их родители просто невероятные люди… Самых значительных результатов мы добились в работе с Ульяной Гертель.

– Как вас нашли ее семья, другие родители?
– Те, кто любит животных, приходят на наши праздники, там и знакомимся. Так познакомились с Ульяной. Зацепили меня и ребенок, и родители. У девочки просто невероятная внутренняя сила.

Три года назад она не ходила, не отпускала руку мамы. Поначалу целью нашей работы было «отпуститься», довериться себе. Спастика рук была очень сильная. К тому же ребенок страдает эпилепсией. И получалось так: мы нарабатываем что-то, а после приступа откатываемся назад. Снова нарабатываем, и снова приступ, откат… Но потом произошло улучшение.

Мы в начале занятия полностью расслабляли мышцы – собака это может сделать. И благодаря Цее Ульяна начала «отпускаться» от мамы. Мы развиваем моторику, кидательный рефлекс – у «дэцепэшек» его нет, а мы ведь развиваем! Чтобы правильно собаке кинуть корм, мячик, нужно расслабить руку – спастическую, изначально напряженную. Мы ходим через препятствия, поднимая ножку на нужный уровень. При этом еще и управляя собакой! Ульяша устает, но не сдается никогда. Для меня это невероятная победа (Надежда не может сдержать слез).

Это дело нужно любить, нужно прочувствовать… Помню, однажды Ульяша лежала с Цеей на разгрузке и я ее спросила: «Ты о чем мечтаешь?» – «Надя, я очень хочу выставить собаку на выставке!» Она ответила моментально – у нее есть точная цель. О цели я спросила и маму Ульяны Ольгу.

– Если ее спросить о будущей профессии, – ответила она, – то выбор стоит между хендлером, дрессировщиком и ветеринаром. Я спрашиваю: «Ты понимаешь, что тебе надо будет поступать в ветинститут?» – «Да!» Стержень у Ульяны есть, без него бы ничего не получилось. Канистерапией Ульяна занимается уже три года. В то, что прежде девочка была «окаменевшим ребенком», нам с фотокором поверить было трудно. С первых же минут Найра и Цея бурно выражали свою радость от встречи с Ольгой и Ульяной. Нам показали буквально цирковые кульбиты двух «терапевтов», различные упражнения КТ и даже процесс расслабления девочки и Цеи на коврике. Разве только перешагивать через препятствия Ульяне было трудновато.
– Ей тяжело поднять ногу, перенести центр тяжести на другую – «дэцепэшкам» поймать равновесие очень сложно, – объяснила Ольга.

– Мы давно не занимались, ведь школа началась… Увидев мое изумление, она с гордостью добавила:
– Да, Ульяна учится во втором классе обычной школы. И первую четверть окончила без единой тройки! – Святое дело люди и собаки делают… – не сдержала я восторга.
– Да, – согласилась Ольга.
– У нас в Барнауле есть уникальные собаки. И есть такие люди, как Надя.
– По-моему, и мама у Ульяны фантастическая!
– Нет, обычная, – рассмеялась Ольга.
– Я просто мама…